Природа массового искусства

Исследования программ телевидения, которые многократно осуществляются в последние годы, весьма убедительно показывают, как все серийные фильмы определенно выстраивают картину о необходимом «доме» в рамках основного условия существования американского потребителя фактически всех уровней бытия «среднего класса».

«Дом», будучи телевизионной моделью, является проектированием смысла на складывающиеся в процессе бесчисленные однотематические вариации, отличие которых состоит в символических различиях. Образность такого усредненного телевизионного эталона состоит в том, что представители «среднего класса» одновременно узнают персональный дом (близость телемодели) и постоянно регистрируют новые характеристики визуального типа, отделяющие их дом от показываемого идеала.

Вследствие этого отдельная реклама множества элементов интерьера давно прекратила свое существование, в отличие от такой рекламы как печать на холсте, которая день ото дня набирает все более высокие обороты популярности и спроса. Таким образом, непрерывно проектируемый телеспектакль рекламируется комплексно при условии высшего уровня профессионализма. Быть может посему можно считать, что design of sense, как элемента массового искусства в контексте без пяти минут тождественных друг другу моды и стиля, зиждется в первичной формирующей силе. Мода, как суммарный образец визуальных признаков, отражающих синтез знаковых и символических различий вещей и, вмести с тем, создающих предметное окружение человека в сравнении с аналогичным соединением вещей посредством средств массового искусства, — становится обязательным design of sense по принципу — «как у всех».

Причем, принцип «как у всех»  всякий раз конкретизуется для всевозможных уровней потребления, которые собственно соответствуют различным уровням социального статуса. Примечательно, что повиновение моде — проектирование смысла, выражение своей сущности со стороны искусства, рассчитанного на массы, заключается именно в этом — отнюдь нельзя считать сознательным насилием над потребителем, как личности, однако напротив такое подчинение добровольно хотя бы постольку, поскольку существенно способствует ориентированию в окружающем целом.